* * * Ах, откуда у меня грубые замашки? Походи с моё, поди, даже не пешком... Меня мама родила в сахарной рубашке, Подпоясала меня красным кушаком.
Дак откуда у меня хмурое надбровье? От каких таких причин белые вихры? Мне папаша подарил бычье здоровье И в головушку вложил не "хухры-мухры".
Начинал мытьё моё с Сандуновских бань я- Вместе с потом выгонял злое недобро. Годен- в смысле чистоты и образованья, Тут и голос должен быть- чистое серебро.
Пел бы ясно я тогда, пел бы я про шали, Пел бы я просамое главное для всех, Все б со мной здоровались, всё бы мне прощали, Но не дал Бог голоса- нету, как на грех!
Но воспеть-то хочется, да хотя бы шали, Да хотя бы самое главное и ТО! И кричал со всхрипом я- люди не дышали, И никто не морщился, право же, никто!
От кого же сон такой да враньё да хаянье? Я всегда имел в виду мужиков, не дам, Вы же слушали меня, затаив дыханье, И теперь ханыжите- только я не дам.
Был раб божий, нёс свой крест, были у раба вши, Отрубили голову- испугались вшей, Да, поплакав, разошлись солоно хлебавши, И детишек не забыв вытолкать взашей. 1976. Колыбельная. За тобой ещё нет Пройденных дорог, Трудных дел, долгих лет И больших тревог.
И надёжно заглушён Ночью улиц гул. Пусть тебе приснится сон, Будто ты уснул.
Мир внизу, и над ним Ты легко паришь, Под тобой Древний Рим И ночной Париж.
Ты невидим, невесом. Голоса поют. Правда это- только сон... Но во сне растут.
Может быть (всё может быть), Много лет пройдёт- Сможешь ты повторить Свой ночной полёт.
Над землёй пролетишь Выше крыш и крон... А пока ты спи, малыш, И смотри свой сон. 1963. * * * Нет меня- я покинул Расею, Мои девочки ходят в соплях! Я теперь свои семечки сею На чужих Елисейских Полях.
Кто-то вякнул в трамвае на Пресне: "Нет его- умотал, наконец! Вот и пусть свои чуждые песни Пишет там про Версальский дворец".
Слышу сзади- обмен новостями: "Да не тот! Тот уехал- спроси!..."- "Ах, не тот?!"- и толкают локтями, И сидят на коленях в такси.
А тот, с которым сидел в Магадане, Мой дружок ещё по Гражданской войне, Говорит, что пишу ему:"Ваня! Скучно, Ваня,- давай, брат, ко мне!"
Я уже попросился обратно- Унижался, юлил, умолял... Ерунда! Не вернусь, вероятно,- Потому что и не уезжал!
А кто поверил- тому по подарку, Чтоб хороший конец, как в кино: Забирай Триумфальную арку, Налетай на заводы "Рено"!
Я смеюсь, умираю от смеха: Как поверили этому бреду?! Не волнуйтесь- я не уехал, И не надейтесь- я не уеду! 1970.
Там, у соседей, пир горой, и гость солидный, налитой Ну а хозяйка - хвост трубой - идет к подвалам, В замок врезаются ключи и вынимаются харчи И с тягой ладится в печи, и с поддувалом... А у меня сплошные передряги, То в огороде недород, то скот падёт, То печь чадит от нехорошей тяги, А то щеку на сторону ведёт...
Там, у соседа, мясо в щах, на всю деревню хруст в хрящах, И дочь, невеста, вся в прыщах - дозрела, значить, Смотрины, стало быть, у них, на сто рублей гостей одних, И даже тощенький жених поёт и скачет... А у меня цепные псы взбесились, Средь ночи с лая перешли на вой И на ногах моих мозоли прохудились От топотни по комнате пустой.
Ой, у соседа быстро пьют, а что не пить, когда дают, А что не петь, когда уют и ненакладно, А тут вон - баба на сносях, гусей некормленых косяк, Да дело, в общем, не в гусях, а все неладно. Тут у меня постены появились, Я их гоню и так, и сяк - они опять, Да в неудобном месте чирей вылез - Пора пахать, а тут ни сесть - ни встать.
Сосед маленечка прислал - он от щедрот меня позвал, Ну я, понятно, отказал, а он - с начала... Должно, литровую огрел, ну и конечно подобрел, И я пошел, попил, поел - не полегчало... И посредине этого разгула Я пошептал на ухо жениху, И жениха как будто ветром сдуло, Невеста вся рыдает наверху...
Сосед орёт, что он народ, что основной закон блюдёт, Мол, кто не ест, тот и не пьет, и выпил, кстати... Все сразу повскакали с мест, но тут малец с поправкой влез - Кто не работает - не ест,- ты спутал, батя... А я сидел с засаленною трешкой, Чтоб завтра гнать похмелье мое В обнимочку с обшарпанной гармошкой, Меня и пригласили за нее...
Сосед другую литру съел, и осовел, и опсовел, Он захотел, чтоб я попел (Зря, что ль поили?!), Меня схватили за бока два здоровенных мужика, Играй и пой, пока не удавили... Уже дошло веселие до точки Уже невеста брагу пьет тайком А я запел про светлые денечки: Когда служил на почте ямщиком...
Потом еще была уха и заливные потроха, Потом поймали жениха и долго били, Потом пошли плясать в избе, потом дрались не по злобЕ, И все хорошее в себе доистребили... А я стонал в углу болотной выпью Набычась, а потом и подбочась, И думал - с кем я завтра выпью Из тех, с которыми я пью сейчас?
На утро там всегда покой и хлебный мякиш за щекой И без похмелья перепой - еды навалом, Никто не лается в сердцах, собачка мается в сенцах И печка в синих изразцах и с поддувалом... А у меня и в ясную погоду Хмарь на душе, которая горит, Хлебаю я колодезную воду, Чиню гармошку, а жена корит..." В. Высоцкий - Там у соседа, пир горой
Рвусь из сил и из всех сухожилий, Но сегодня - опять, как вчера,- Обложили меня, обложили, Гонят весело на номера.
Из-за елей хлопочут двустволки - Там охотники прячутся в тень. На снегу кувыркаются волки, Превратившись в живую мишень.
Идет охота на волков, идет охота! На серых хищников - матерых и щенков. Кричат загонщики, и лают псы до рвоты. Кровь на снегу и пятна красные флажков.
Не на равных играют с волками Егеря, но не дрогнет рука! Оградив нам свободу флажками, Бьют уверенно, наверняка.
Волк не может нарушить традиций. Видно, в детстве, слепые щенки, Мы, волчата, сосали волчицу И всосали - "Нельзя за флажки!"
Идет охота на волков, идет охота! На серых хищников - матерых и щенков. Кричат загонщики, и лают псы до рвоты. Кровь на снегу и пятна красные флажков.
Наши ноги и челюсти быстры. Почему же - вожак, дай ответ - Мы затравленно мчимся на выстрел И не пробуем через запрет?
Волк не должен, не может иначе! Вот кончается время мое. Тот, которому я предназначен, Улыбнулся и поднял ружье.
Идет охота на волков, идет охота! На серых хищников - матерых и щенков. Кричат загонщики, и лают псы до рвоты. Кровь на снегу и пятна красные флажков.
Я из повиновения вышел За флажки - жажда жизни сильней! Только сзади я радостно слышал Удивленные крики людей.
Рвусь из сил, из всех сухожилий, Но сегодня - не так, как вчера! Обложили меня, обложили, Но остались ни с чем егеря!
Идет охота на волков, идет охота! На серых хищников - матерых и щенков. Кричат загонщики, и лают псы до рвоты. Кровь на снегу и пятна красные флажков. Высоцкий- Охота на волков
Я дышал синевой, белый пар выдыхал... Он летел, становясь облаками. Снег скрипел подо мной, Поскрипев - затихал, А сугробы прилечь завлекали. И звенела тоска, что в безрадостной песне поется, Как ямщик замерзал в той глухой непролазной степи... Усыпив, ямщика заморозило желтое солнце. И никто не сказал: "Шевелись, поднимайся, не спи!"
Всё стоит на Руси До макушек в снегу, Полз, катился, чтоб не провалиться. Сохрани и спаси! Дай веселья в пургу! Дай не лечь, не уснуть, не забыться. Тот ямщик - чудодей бросил кнут и - куда ему деться?! Помянул он Христа, ошалев от заснеженных вёрст. Он, хлеща лошадей, мог бы этим немного согреться... Ну, а он в доброте их жалел, и не бил, и замёрз. Да...
Отраженье своё Увидал в полынье - И взяла меня оторопь: в пору б Оборвать житиё, Я по грудь во вранье! Да и сам-то я кто? Надо бы в прорубь. Вьюги стонут, зовут, кто же выстоит, выдержит стужу? В прорубь надо да в омут, но - сам, а не руки сложа. Пар валит изо рта... Эх, душа моя рвется наружу! Выйдет вся - схороните, зарежусь - снимите с ножа.
Снег кружит над землей, Над страною моей. Мягко стелет, в запой зазывает... Ах, ямщик удалой! Пьёт и хлещет коней! А не пьяный ямщик замерзает...
Так звенела тоска, что в безрадостной песне поется, Как ямщик замерзал в той глухой непролазной степи... Усыпив, ямщика заморозило желтое солнце. И никто не сказал: "Шевельнись, поднимайся, не спи!" В.С. Высоцкий
В сон мне желтые огни И хриплю во сне я Повремени, повремени Утро мудренее Но, и утром все не так Нет того веселья Или куришь на тощак, Или пьешь с похмелья Эх, раз, да еще раз да еще много-много много раз. В кабаках зеленый штоф И белые салфетки Рай для нищих и шутов Мне ж как птице в клетке В церкви смрад и полумрак Дьяки курят ладан, Нет, и в церкви все не так Все не так как надо Эх, раз, да еще раз да еще много-много много раз. Я — на гору впопыхах, Чтоб чего не вышло. А на горе стоит ольха, А под горою — вишня. Хоть бы склон увить плющом — Мне б и то отрада. Эх! Хоть бы что-нибудь ещё... Всё не так, как надо! Эх, раз, да еще раз да еще много-много много раз. Я тогда — по полю вдоль реки: Света — тьма, нет Бога! А в чистом поле — васильки, И дальняя дорога. Вдоль дороги — лес густой С бабами-ягами, А в конце дороги той — Плаха с топорами. Где-то кони пляшут в такт, Нехотя и плавно. Вдоль... вдоль дороги всё не так, А в конце — подавно. И ни церковь, и ни кабак — Ничего не свято! Нет, ребята, всё не так! Всё не так, ребята... Эх, раз, да еще раз да еще много-много много раз. Владимир Высоцкий - Эх раз, да еще раз
Здесь лапы у елей дрожат на весу, Здесь птицы щебечут тревожно, Живешь, в заколдованном диком лесу, От куда уйти не возможно.
Пусти черемухи сохнут бельем на ветру, Пусть дождем опадают сирени, Все равно я отсюда тебя заберу, Во дворец, где играют свирели.
Твой мир, колдунами на тысячи лет Укрыт от меня и от света И думаешь ты, что прекраснее нет, Чем лес, заколдованный этот
Пусть на листьях не будет росы по утру, Пусть луна с небом пасмурным в ссоре, Все равно я отсюда тебя заберу, В светлый терем с балконом на море.
В какой день недели, в котором часу Ты выйдешь ко мне осторожно, Когда, я тебя на руках унесу, Туда, где найти невозможно.
Украду, если кража тебе по душе, Зря ли я столько сил расбазарил, Соглашайся хотя бы на рай в шалаше, Если терем с дворцом кто-то занял. Соглашайся хотя бы на рай в шалаше, Если терем с дворцом кто-то занял. Высоцкий - Соглашайся хотя бы на рай в шалаше
Неправда, над нами не бездна, не мрак,- Каталог наград и возмездий. Любуемся мы на ночной Зодиак, На вечное танго созвездий.
Глядим, запрокинули головы вверх, В безмолвие, тайну и вечность. Там трассы судеб и мгновенный наш век Отмечены в виде невидимых вех, Что могут хранить и беречь нас.
Горячий нектар в холода февралей,- Как сладкий елей вместо грога: Льет звездную воду чудак Водолей В бездонную пасть Козерога.
Вселенский поток и извилист и крут, Окрашен то ртутью, то кровью. Но, вырвавшись с мартовской мглою из пут, Могучие Рыбы на нерест плывут По Млечным потокам к верховью.
Декабрьский Стрелец отстрелялся вконец, Он мается, копья ломая, И может без страха резвиться Телец На светлых урочищах мая.
Из августа изголодавшийся Лев Глядит на Овена в апреле. В июнь, к Близнецам свои руки воздев, Нежнейшие девы созвездия Дев Весы превратили в качели.
Лучи световые пробились сквозь мрак, Как нить Ариадны, конкретны, Но и Скорпион, и таинственный Рак От нас далеки и безвредны.
На свой Зодиак человек не роптал, Да звездам страшна ли опала?! Он эти созвездия с неба достал, Оправил он их в благородный металл, И тайна доступною стала. О знаках Зодиака- Владимир Высоцкий
Здесь лапы у елей дрожат на весу, Здесь птицы щебечут тревожно. Живешь в заколдованном диком лесу, Откуда уйти невозможно.
Пусть черемухи сохнут бельем на ветру, Пусть дождем опадают сирени, Все равно я отсюда тебя заберу Во дворец, где играют свирели.
Твой мир колдунами на тысячи лет Укрыт от меня и от света. И думешь ты, что прекраснее нет, Чем лес заколдованный этот.
Пусть на листьях не будет росы поутру, Пусть луна с небом пасмурным в ссоре, Все равно я отсюда тебя заберу В светлый терем с балконом на море.
В какой день недели, в котором часу Ты выйдешь ко мне осторожно?.. Когда я тебя на руках унесу Туда, где найти невозможно?..
Украду, если кража тебе по душе, - Зря ли я столько сил разбазарил? Соглашайся хотя бы на рай в шалаше, Если терем с дворцом кто-то занял! Здесь лапы у елей- В.Высоцкий
Кто сказал, что Земля умерла?.. Кто сказал, "Все сгорело дотла, Больше в Землю не бросить и семя?". Кто сказал, что Земля умерла? Нет, - она затаилась на время...
Материнства не взять у Земли, Не отнять, как не вычерпать море, Кто поверил, что Землю сожгли? Нет, - она почернела от горя...
Как разрезы траншеи легли, И воронки как раны зияют. Обнаженные нервы Земли Неземное страдание знают... Она вынесет все, переждет!
Не записывай Землю в калеки! Кто сказал, что Земля не поет? Что она замолчала на веки? Нет, звенит она, стоны глуша, Изо всех своих ран, из отдушин... Ведь Земля - это наша душа - Сапогами не вытоптать душу! ...Кто сказал, что Земля умерла? Нет, - она затаилась на время...
* * *
