Евгений Мартынов: "Я уйду, ибо выпито сердце до самого дна..."
В Москву молодой, обаятельный, талантливый Евгений Мартынов приехал в начале 70-х годов прошлого века и с рекомендательным письмом, которое ему дал один из донецких дирижёров, обратился к Майе Кристаллинской. Она исполнила две его песни "Берёзка" на стихи Есенина и "У песни есть имя и отчество" на стихи Лисянского и дала ему рекомендацию в Росконцерт. И в 1973-м году он был официально зачислен в ансамбль "Советская песня" при Росконцерте. Тогда ему были назначены две разовые ставки за концерт: вокальная- 13 рублей и инструментальная- 6 рублей, но он был счастлив, что его признали не только музыкантом, но и вокалистом. На этом Мартынов не остановился- он продолжал заниматься вокалом, брал уроки у известных педагогов, в том числе и у артистов Большого театра, делал даже специальную гимнастику для голосового аппарата.
Звезда его дарования ярко взошла в 1974-м году на фестивале "Песня года", когда юная София Ротару исполнила его "Балладу о матери" и засияла с песнями "Яблони в цвету", за которую он получил Гран-при на фестивале "Братиславская лира", и "Алёнушка", получившая серебряную медаль на "Золотом Орфее" в Болгарии. Настал его звёздный час, пришли слава и всенародная любовь! Тогда без него не обходился ни один праздничный концерт на телевидении, в его улыбку и ямочку на подбородке были влюблены многие женщины, ведь он был щедро открыт каждому, кто слышал его песни- мелодичные, такие, распевные. Его музыка так точно ложилась на чужие стихи, что казалось, песню писал один человек. Он сердцем чувствовал слово, поэтому и рождалась песня, которую потом подхватывали все. А первым её пел сам- Женя. Но мало кто знал, что за внешней лёгкостью и улыбчивостью скрывался легкоранимый человек.
"Подарок судьбы".
Он вырос в семье, где не всегда хватало денег на жизнь, но дом держался на верности и любви. Его мама Нина Трофимовна девчонкой попала на фронт, где в конце войны встретилась в госпитале с раненым командиром стрелкового взвода Григорием Мартыновым. Они поженились и поселились в Камышине Сталинградской области. Затем переехали в Украину в город Артёмовск. Григорий Мартынов музыкант-самоучка, вернувшись с войны инвалидом II группы, чтобы содержать семью, подрабатывал сразу в нескольких местах: на утренниках в детских садах, вёл уроки пения в школе, аккомпанировал в заводской самодеятельности, а по выходным на танцах.
"Когда папа брал в руки аккордеон,- вспоминает младший брат Евгения Юрий,- брат бросал все свои детские занятия и усаживался слушать. Он очень легко запоминал услышанные мелодии, напевал их, танцевал. У Жени было много детских увлечений- он любил литературу и хорошо декламировал стихи, прекрасно рисовал, но больше всего, как и все мальчишки, любил футбол. Однако музыка в конечном счёте вытеснила все другие занятия."
После восьмого класса он поступил в Артёмовское музыкальное училище на духовое отделение, затем в Киевскую консерваторию, оттуда перевёлся в Донецкую. Здесь он был на отличном счету, у него даже прозвище было "Подарок судьбы", которое он оправдал: курс обучения, рассчитанный на пять лет, прошёл досрочно, за четыре года. А затем была Москва.
Поначалу, несмотря на успех у зрителей, его материальное положение оставалось сложным. Первое время, не имея московской прописки, он ночевал на Курском вокзале. Тогда Мартынов шутил:"Мой адрес: левая скамейка справа от милиционера. Только ты не говори этого адреса. Не люблю, когда меня жалеют." И при всём этом он умудрялся казаться благополучным, весёлым, ухоженным. Затем была комната в коммуналке.
Спустя несколько лет он смог приобрести кооперативную квартиру на Большой Спасской улице, и первое, что, купил и торжественно занёс в новый дом, было пианино. А вскоре женился на симпатичной киевлянке Эвелине Старенченко.
"Сказка стала нам любовь."
Он называл её Оленёнком и любил так, что готов был исполнить любой каприз. Однажды они отдыхали в Феодосии, в местном "Детском мире" Эля, тогда ещё невеста, пришла в восторг от больших плюшевых игрушек. Женя, не долго думая, купил ей все, которые стояли на витрине. В обычное такси они не поместились, вызвали грузовое. Когда же пришло время возвращаться домой, она не захотела оставлять плюшевых друзей в гостинице- сказала, они просто умрут от обиды. В результате весь этот "зверинец" подвезли к поезду на микроавтобусе и дали телеграмму в Киев, чтобы там его встречали.
Это был второй его брак. Первый фиктивный он заключил, чтобы решить вопросы с московской пропиской. А Эля стала его первой и единственной любовью. Они встретились в Киеве: она училась в музыкальном училище, а Мартынов поступил в консерваторию. После перевода в Донецк они не прекратили отношения- долгое время общались по телефону, а потом Женя привёз её в Москву, в квартиру на Большую Спасскую. В скором времени они поженились, у них родился сын Сергей.
Конечно же, молодая жена натерпелась от многочисленных поклонниц мужа, которые заваливали его письмами. Бывали и такие, кто приезжал с раскладушками, а в доме часто раздавались телефонные звонки, и не всегда безобидные. Например, могли сказать, что Мартынов в данный момент развлекается с любовницей. Звонившие не знали, что ничего не подозревающий Женя находится дома.
Белый лебедь эстрады.
"Будет горькая память, как сторож стоять у дверей,
И раскаянье камнем повиснет на шее твоей."
Зрители обожали и его, и его песни, и то за одним праздничным столом, то за другим вместе с традиционными "Ой, мороз, мороз" и "При лужку, при лужку" пели "Лебединую верность" и "Алёнушку"- это ли не главный критерий популярности? Но были у него и завистники, многие из которых открыто насмехались. Хотя песни его уже были популярны и любимы в народе, его долго не принимали в Союз композиторов. Кому-то не нравились его манера исполнения и образ, а кого-то раздражала его ямочка на подбородке. Если на критику какой-либо песни он отвечал, что она нравится народу, ему говорили:"Народ надо воспитывать". Одна начальственная дама позволила себе и такое высказывание:"У Мартынова лицо приказчика, такие, как он, до революции в полосатых штанах в трактирах служили." Придирались и к текстам песен. Так, в 1975 году Мартынову и Андрею Дементьеву пришлось долго убеждать главного редактора Центрального телевидения, что слова "улететь в края далёкие лебедь не мог" никакого отношения к эмиграции евреев не имеют. Как говорится, и смех и грех. Но такой уж непростой город Москва, где всё время нужно держать стойку и никогда не показывать, что тебе трудно, что тебя кто-то обидел или оскорбил. А Мартынова легко было задеть, ведь, не умея защищаться, он любое злое слово принимал близко к сердцу.
А потом настало новое время, когда лиричность и душевность песен были отодвинуты на задний план. Но Мартынову и в голову не могло прийти вдруг в угоду моде поменять костюм, причёску или запрыгать на сцене этаким бодрячком... Он был верен себе, но эта верность стоила ему дорого. То из одной, то из другой праздничной телепередачи при монтаже стали вырезать его номера, ссылаясь на несовременность и старомодность...
А 3 сентября 1990 года его обнаружили у подъезда. Ему пытались помочь люди. Вызвали "скорую"... Но ртом пошла кровь, стало чернеть лицо... Он умер от острой сердечной недостаточности в ожидании "Скорой помощи", которая приехала лишь через 40 минут.
По городу тогда ходили самые невероятные слухи. Что было совершено убийство, что убили его в подъезде, что это расправа за что-то.
Но следствие доказало, что смерть была естественной. Да к этому всё и шло- его перестали приглашать на концерты, всячески затирали, у него были проблемы с телеэфирами. Из-за всего этого он, конечно, переживал. И однажды сердце просто не выдержало...
Евгения Мартынова похоронили на Новокузнецком кладбище. Напротив его могилы растут яблони, и весной, в день его рождения они цветут, напоминая об одной из самых знаменитых его песен.
Подготовила Настя Алексеева, "Пресс-Коктейль", 2011.
В Москву молодой, обаятельный, талантливый Евгений Мартынов приехал в начале 70-х годов прошлого века и с рекомендательным письмом, которое ему дал один из донецких дирижёров, обратился к Майе Кристаллинской. Она исполнила две его песни "Берёзка" на стихи Есенина и "У песни есть имя и отчество" на стихи Лисянского и дала ему рекомендацию в Росконцерт. И в 1973-м году он был официально зачислен в ансамбль "Советская песня" при Росконцерте. Тогда ему были назначены две разовые ставки за концерт: вокальная- 13 рублей и инструментальная- 6 рублей, но он был счастлив, что его признали не только музыкантом, но и вокалистом. На этом Мартынов не остановился- он продолжал заниматься вокалом, брал уроки у известных педагогов, в том числе и у артистов Большого театра, делал даже специальную гимнастику для голосового аппарата.